Уповзище

"Психологи понавыдумывали какие-то травмы и носятся с ними, – говаривают старшие люди. – Вот в прошлом люди как-то жили без психологов, и никаких травм у них не было!" "Ну да, – отвечают обиженные психологи. – Вот именно, что как-то жили. Хреново жили, прямо скажем!" И правы все.

Психическая травма – стабильная перестройка психики и систем организма в ответ на запредельно тяжёлые события – направлена на выживание в среде, где подобный кошмар случается регулярно. Это состояние кажется неадекватным только в благополучных условиях. Солдат с ПТСР при любом подозрительном звуке или движении бросается искать оружие и укрытие, и иногда пытается кого-нибудь убить. В мирной жизни это странно и пугает. На войне это абсолютно адекватное наилучшее поведение.

Дети, которые выросли в насилии и пренебрежении, затем всю жизнь демонстрируют симптомы КПТСР – недоверие к людям, тревожность, импульсивность, агрессию, не планируют далеко наперёд, часто влипают в опасные истории, вцепляются в любое проявление заботы, часто в ущерб себе и заботящимся. Это сильно мешает жить в благополучных условиях, но это наилучший способ выживать в мире, где люди друг с другом не церемонятся, где насилие повседневно.

Травма берёт дорогую цену и в целом сокращает жизнь. Эволюция не закрепила бы этот механизм, если бы он не помогал выживать. И он действительно миллионы лет помогал выживать и людям, и зверям. (Посмотрите на уличных кошек и собак. Попробуйте взять их жить к себе домой. Многие из них ведут себя в точности как люди с КПТСР).

Дело в том, что быстрые изменения условий, переходы от кошмара к благополучию в течение одной человеческой жизни – это очень новое изобретение, ему от силы пара веков. До того, если ребёнок рождался среди опасностей и насилия, так он потом и правда всю жизнь жил среди этих же угроз. Гуманизм тогда ещё не придумали. Мы не рождаемся с врождённой способностью и потребностью деятельно любить своих детей, родителей и сиблингов (почитайте, например, "Психоисторию" Ллойда Демоза). Если бы любовь и забота были для нас естественны, не требовались бы тысячелетние усилия религий и деятелей культуры, чтобы хоть как-то убедить нас любить ближнего.

Жизнь и правда была хреновой, тяжёлой и опасной, и травм тогда правда не было – в том смысле, что эта перестройка психики, мозга и эндокринной системы тогда отнюдь не мешала, а помогала жить. (Кстати, традиции инициаций подростка во взрослого – это именно травмирующие переживания. Травмировался, выжил – теперь ты взрослый, живи с этим и размножайся).

Сейчас условия изменились. Мы правда можем массово позволить себе любовь и доверие, и стараемся восстанавливать у травмированных людей способность к этому. Иногда удаётся. Но важно осознавать, что при работе с травмой мы не чиним сломанное, а, наоборот, стараемся сломать мощный адаптивный механизм, который оттачивали миллионы лет эволюции.

Я люблю говорить, что психотерапия – это такой спортзал для психики, либо индивидуально с персональным тренером, либо групповые занятия опять же с тренером.

Если только ходить пару раз в неделю в спортзал, не налаживая питание и сон, не делая упражнения дома, не бегая и даже не гуляя пешком между тренировками, то пользы будет мало.

Так же и в психотерапии. Если между сессиями (что индивидуальными, что групповыми) не продолжать думать над сказанным во время сессий, не обсуждать находки с друзьями, не пробовать что-то делать по-новому в жизни – пользы от терапии будет немного.

– Скажи мне, Рода, – начал я без предисловий, – что с этой женщиной?
Рода уставилась на меня так, будто это я спятил.
– Она сошла с ума.
– А почему ты так решила?
– Она сумасшедшая. Это же видно по тому, как она себя ведёт.
– Но как ты поняла, что она сумасшедшая? Что она сделала?
– Она убила козу.
– И что? – с антропологической непредвзятостью спросил я. – Масаи всё время убивают коз.
Рода посмотрела на меня как на недоумка.
– Коз убивают только мужчины.
– Ладно, а ещё откуда понятно, что она сошла с ума?
– Она слышит голоса.
Я снова прикидываюсь дурачком.
– Но ведь все масаи иногда слышат голоса.
(На обрядовых церемониях перед долгими перегонами скота масаи устраивают экстатические танцы и вроде бы слышат голоса).
И тут Рода одной фразой выразила примерно половину того, что нужно знать о кросс-культурной психиатрии.
– Она слышит голоса не вовремя.

Р.Сапольски. Записки примата

Есть такое мнение в антипсихиатрическом движении: дескать, психические расстройства – это просто описание несоответствия (свободного) человека обычаям (закрепощающего) социума. Дескать, нет никаких расстройств; поместите сумасшедшего в общество, где всем принято вот так себя вести – и там он будет абсолютно нормален.

До некоторой степени это так. Психически нарушенные люди ведут себя странно, но степень этой странности и правда субъективна. Тридцать лет назад только безусловно сумасшедшие могли громко препираться на улице с невидимым собеседником; теперь, слава беспроводным гарнитурам, это уже не так бросается в глаза. Но, если приглядеться, сумасшедшие остаются всё такими же странными и ведут себя странно. Хотя, казалось бы, вот, обычаи изменились, вон то уже нормально.

Дело в том, что да, психическое расстройство определяется дезадаптацией к социальной жизни (то есть к жизни вообще, но несоциальной жизни у нас пока не бывает). Но – не к конкретным обычаям конкретного общества, а к наличию системы обычаев вообще. Расстройство психики нарушает саму способность в полной мере замечать, что и как тут принято, и в большинстве случаев вести себя соответственно.

Cчастье =
комфортное физическое состояние (выспался, сыт, ничего сейчас не болит и не мешает) +
комфортное эмоциональное состояние (ничего сейчас не тревожит, не раздражает, не огорчает) +
комфортное интеллектуальное состояние (интересуют всякие штуки, и этот интерес возможно реализовывать) +
неконкретная уверенность, что дальше всё будет как-то ещё лучше

Надо ли подбирать психотерапевта именно из своего культурного контекста? Зависит от того, что вам сейчас нужно от терапии.

Если терапевт подхватывает ваши цитаты с пары слов и глубоко понимает ваши принципы, тогда вы можете непосредственно углубиться в те вопросы, которые вас действительно беспокоят, не тратя большую часть сессий просто на то, чтобы разъяснить терапевту базовые понятия, которые вам привычны и очевидны, а ему совершенно незнакомы.

С другой стороны, если вы вынуждены разъяснять терапевту очевидные вещи, вы можете в процессе заметить, что они совсем не так очевидны, на них можно взглянуть под необычным углом, а ещё есть совершенно иные взгляды, о которых вы не особо задумывались.

Хотите поддержки и углубления – идите к "своему" терапевту. Хотите расшевелить и пересмотреть собственные основы – идите к "чужому".

Моя жизнь, окружение, люди, дела, события – это слепок моей личности и излюбленных способов поведения. Со временем этот слепок затвердевает и становится формой, которая сохраняет мою личность неизменной.

Если я хочу изменить свою жизнь, стоит задуматься, какой новой личности будет в этой жизни удобно и естественно. Если я хочу что-то подправить в своей психике, стоит понять, какие изменения окружения станут поддерживать эти мои новые черты.

За последние недели множество клиентов и знакомых жаловались мне на одни и те же проблемы: нет ни сил, ни желания пробовать что-то новое и необычное. Начинать следующую рабочую задачу. Планировать новогодние праздники. Записаться на приём к новому врачу. Позвонить в незнакомый сервис про ремонт. Познакомиться с новым человеком. Попробовать новое блюдо. Выбраться с друзьями в новое место. Ничего не идёт.

А идут только привычные надоевшие рутины, отработанные настолько, что их можно делать и на автопилоте. В работе, в домашнем хозяйстве, в отношениях, в развлечениях, в еде, во всём. Только самое привычное и проверенное.

Что это значит? Я думаю, это значит, что к нам массово пришло то стрессовое истощение, о котором психологи предупреждали с весны. Кого-то оно коснулось ещё летом, но массово – сейчас. (И к тому же сейчас самое тёмное время года, а впереди ещё целая зима). Мы теряем способность вынести легчайшую фрустрацию, минимальную опасность, потому что нечем уже переработать очередное разочарование, ещё один стыд неудачи, чьё-то проходное хамство, некуда впихнуть очередной пласт новой информации.

И это – нормально. Мы не безграничны и не всемогущи. Безумно раскрученный ужас мучительной смерти себя и близких, экономическая пропасть, политический хаос, разломанные рабочие и бытовые процессы, утраченные привычные способы восстанавливаться, прерванное желательное общение и навязанное нежелательное – это всё накапливалось, накапливалось, требовало сил на адаптацию, и вот эти силы заканчиваются. Восстанавливаться они будут медленно, долго и только после снятия нагрузки (а когда она ещё снизится...)

Аналог: маленький ребенок активно и заинтересованно исследует окружение, только пока рядом есть мама, к которой можно периодически возвращаться в безопасность, за поддержкой и успокоением. У нас сейчас это безопасное место отобрали. Не удивительно, что с активностью и интересом тоже никак.

Что делать, чтобы не сгореть дотла до ПТСРа. Позволить себе настолько щадящий режим, насколько возможно. Не лезть в то новое, от которого воротит, если можно это отложить. Сейчас не время. Углубиться в те самые рутины. Тупить. Есть привычное. Спать. Общаться с привычными людьми на привычные темы. Играть в тупые лёгкие игры, пересматривать и перечитывать старые любимые сериалы без лишних мыслей. Были бы мы медведями – сейчас бы было наилучшее время, чтобы уйти в спячку до весны. А так – создаём себе настолько близкий аналог спячки, насколько можем.

Весна ещё придет.

Человеческая психика простирается по трём измерениям:
1. Впереди у нас будущее, позади – прошлое (и, как говорят в некоторых культурах, по линии времени мы гребём спиной вперёд: в будущем не видно ни хрена, а прошлое хоть как-то, но всё же различимо).
2. Вширь у нас реальный мир.
3. Ввысь и вглубь – мир внутренний.

Гармоничная психика имеет достаточные размеры по каждому из измерений. В перекошенной где-то слишком мало, где-то много; давайте посмотрим, где и что.

( Read more... )

Принципы такие. Детали – по вкусу.

Психотерапия ищет ответы на вопросы:
– Что в моей жизни мне не нравится?
– Что и как происходит, из чего получается всё это неудобство?
– Что из этого я делаю сам или по крайней мере могу на это влиять?
– Что и как изменить, чтобы стало лучше или хотя бы иначе?

Первые три вопроса – это диагностика, четвертый – коррекция. Тут разные направления подходят с разных сторон:
* Когнитивно-поведенческая терапия фокусируется непосредственно на исправлении ошибочных действий и мыслей.
* Гештальт прорабатывает ясное осознание поля собственных желаний, возможностей и способов действия. Дальше человек уже как-то сам попытается действовать иначе.
* Психоанализ углубляется в детальное исследование того, из чего и как формируются желания и ограничения. Если убрать мешающие ограничения и добавить полезные, то энергия устремится в конструктивные желания, а дальше человек уже как-то сам подберёт для них возможности и что-то изменит.

(Каждое из направлений на самом деле при необходимости работает на всех трёх уровнях, но у каждого есть своя любимая зона влияния).

Вопросы, которые на самом деле не касаются психотерапии:
– Почему так случилось?
– Как и когда оно возникло?
– Кто виноват и что делать?

Они пытаются задним числом придать смысл и навести порядок в (зачастую просто хаотичных) событиях и решениях прошлого, а это никак не затрагивает то, что можно изменить в настоящем ради будущего. Иногда эти вопросы всё же имеют смысл как дополнительное прояснение деталей текущего поведения, ради примеров ситуаций или предупреждений, какие действия повторять не стоит. Но в основном психотерапевты и клиенты переключаются на них, просто чтобы отвлечься от работы и успокоиться :)

В любой группе, которая вынуждена сосуществовать или даже сотрудничать, формируются соответствующие ограничения: правила, требования, запреты, обычаи и так далее. Не только у людей, это всё так же и у животных, и даже у автоматов в игровых моделях. И везде отдельный актёр нередко может получить какую-нибудь выгоду, нарушая те или иные ограничения. Что-нибудь себе упростить, взять что-то ценное, обойти какие-нибудь неудобства. Да хотя бы просто не думать обо всех сложностях, потому что думать трудно. Такие нарушения даже не очень вредят, пока они единичны, но если систематически не разоблачать и не останавливать их, то со временем они всегда приводят к коррупции и эрозии взаимодействия, и в конце концов разрушают группу (и тогда страдают все).

Мошенники-"нищие" паразитируют на желании людей помогать друг другу, и тем уничтожают доверие к жалобам настоящих нищих. Вообще, доверие к людям разрушают одни отдельные люди, а потом из-за нехватки доверия страдают все остальные.

Необоснованные запреты и предписания убивают или самостоятельное критическое мышление (без которого тоже всё разваливается), или согласие подчиняться всем правилам (в том числе и разумным).

Избыточное давление на страх, вину и стыд порождает толерантность к этим чувствам, выключая собственно тот механизм, на котором работают все групповые правила.

Самое меньшее, что мы можем с этим делать – всякий раз публично называть вещи своими именами. (На самом деле, это не так уж и мало, потому что даже порушенные люди в принципе всё же понимают, что идёт на пользу группе, что на пользу кому-то отдельному, а что просто какая-то мутная хня. И делают выводы, с кем можно или нельзя сотрудничать). Для начала просто говорить прямо: это глупость, это мошенничество, это ложь, это насилие, а это просто ошибка. Ну, это просто говорить – "просто", на самом деле это сложно, поскольку требует изрядной смелости, ума и открытости. Но стоит продвигаться к идеалу, от этого групповое взаимодействие тоже улучшается.

Кстати, механизмом разоблачения нарушений тоже можно злоупотреблять. И злоупотребляют. Это разрушает группу быстрее всего – примерно так, как аутоиммунная реакция убивает организм надёжнее инфекции. Фу такими быть.